Черная моль - Страница 79

Лавиния была далеко не в восторге от приезда родственников и еще менее довольна тем обстоятельством, что они столь открыто и громогласно выражали свое восхищение почтенным Ричардом и его супругой.

— Ах, Лавви, если б ты знала, какое это счастье — сидеть здесь и любоваться всеми этими людьми! — наверное, уже в двадцатый раз восклицала миссис Флеминг. — Нет, я просто уверена, что стала безнадежно старомодной!.. И знаешь, эти огромные кринолины, которые тут носят, они приводят меня в полный восторг! Уверена, что мой раза в два меньше твоего, а вон у той дамы, ну, там, в амфитеатре, так еще шире!

Лавиния устремила взор в указанном направлении. В другое время и при других обстоятельствах ее непременно бы раздражило лицезрение леди Карлайл, постоянной соперницы во всем, что касалось моды. Однако теперь она сочла этот предмет не стоящим внимания и лишь заметила, что эти дурацкие гирлянды из роз на платье выглядят просто карикатурно.

Тут Холт обратил внимание мистера Флеминга на ложу, расположенную в глубине зала.

— Ей-Богу, Уильям! Это же герцогиня Квинсбери и ее сын Марч!.. Уверяю, во всем Лондоне не сыскать более приятных людей! Когда я последний раз был у нее…

— Чарлз знает буквально всех! — восторженно заметила миссис Флеминг и не поняла, почему ее кузина засмеялась.

Наконец занавес поднялся и началось первое действие. Лавлейса видно не было, и Лавиния пыталась сосредоточиться на спектакле. Однако, как правило, это плохо удается человеку, мысли которого целиком поглощены чем-то другим, более важным. Впрочем, она была не единственной, кому шутки Гаррика не казались забавными. Ричард, забившийся в уголок ложи, мрачно размышлял о том, что никогда больше не поведет свою жену в театр, никогда больше не будет сидеть вот так, рядом, наблюдая за переменчивым выражением ее живого личика.

Во время первого антракта Лавлейса все еще не было, однако объявилась масса знакомых, считающих своим долгом зайти в ложу и засвидетельствовать свое почтение Карстерсам. Маркхем, Уилдинг, Девере, сэр Джон Фортескью — все они заходили по очереди поприветствовать Лавинию и познакомиться с миссис Флеминг и ее мужем. Все они смеялись и обменивались шутками, а потом выходили.

Боже, отчего я прежде никогда не понимала, как прекрасна и богата моя жизнь, думала Лавиния. Начался второй акт и гениальная игра Гаррика целиком захватила ее. На какое-то время все беды были забыты, и она, как и остальные, громко хлопала в ладоши и весело смеялась.

Но внезапно она вспомнила все и снова погрузилась во мрак. Однако Ричард слышал ее веселый смех и сердце его заныло от отчаяния. Нет, ничего уже не исправить. Лавиния счастлива, что уходит от него.

Занавес опустился, и тут миссис Флеминг спросила, не Трейси ли сидит в ложе напротив. Лавиния посмотрела. Да, в ложе, в полном одиночестве, сидел Трейси и, по-видимому, не подозревал о ее присутствии.

— Разве это не Трейси? — продолжала бубнить миссис Флеминг. — Я же прекрасно помню его лицо!

— Да, — кивнула Лавиния и махнула брату рукой.

Герцог поднялся, поклонился и вышел. Через несколько минут он уже был у них в ложе и целовал ручки дамам.

Тут Лавиния заметила Лавлейса — тот стоял внизу, в партере, и смотрел на нее. Затем тоже исчез, и она поняла, что он идет к ней. Очевидно, Гарольд не заметил герцога, стоявшего в глубине ложи, в тени.

Ричард с мистером Флемингом вышли. Чарлз Холт продолжал развлекать миссис Флеминг, полностью завладев ее вниманием. О, если б только Трейси ушел! Как может она дать ответ Лавлейсу, раз ее брат тут!..

Капитан Лавлейс постучал в дверь. Беззаботным голоском она пригласила его войти, а при виде его изобразила на лице удивление. Герцог, наблюдавший за сестрой сквозь полуопущенные веки, метнул в сторону Лавлейса взгляд, от которого тот сразу почувствовал себя не в своей тарелке.

Лицо его светлости не отражало никаких эмоций, однако Лавиния поняла, что брат настороже, словно он догадывался о ее замысле и приготовился разрушить его. Затем она увидела, как он улыбнулся Лавлейсу и пригласил его присесть. То ли случайно, то ли намеренно, но он так подвинул кресло, что сам оказался между сестрой и капитаном. А потом заговорил с миссис Флеминг и, казалось, забыл о возлюбленных.

Лавинии только и осталось что слушать болтовню неутомимого по этой части мистера Холта, затем уголком глаза она заметила, что Лавлейс стал аналогичной жертвой ее кузины. Ей никак не удавалось ни заговорить с ним, ни даже подать сигнал, так умело его светлость управлял всем этим маленьким спектаклем. Теперь Лавиния окончательно уверилась, что делает он это нарочно. Наверное, догадался, что у нее с Лавлейсом сегодня серьезный разговор и твердо вознамерился помешать им. Как он об этом догадался, понять она не могла, но слишком хорошо знала брата, чтоб удивляться. Он никогда не позволит ей обесчестить их имя — и это тоже она прекрасно понимала. В какие бы тяжкие он сам ни пускался, поведение сестры должно быть безукоризненно; уж он-то сумеет найти способ разлучить ее с Гарольдом, даже если для этого потребуется его убрать. Она весьма смутно представляла, как он это сделает, однако не сомневалась, что сумеет и сделает. И тогда ей придется остаться с Ричардом, которому она не нужна!.. О, если бы только Трейси ушел… Ах, что это? Он, кажется, встает?!

Его светлость герцог Андоверский приглашал капитана Лавлейса разделить с ним ложу. Нет, отказа он не примет. И Трейси с торжеством увел своего пленника.

Через минуту вернулся мистер Флеминг. Третий акт уже начался, когда в ложе появился Ричард и тихо занял свое место. Спектакль продолжался. Во время следующего антракта ни Трейси, ни Лавлейс в их ложу не зашли, и Лавинии лишь оставалось наблюдать, как брат знакомит ее возлюбленного с Эндрю. Да, ловко же он обвел капитана вокруг пальца!.. Теперь уж он его не отпустит.